Рассказы и повести - Страница 11

- Эй, Ракукин! - сказал Пакин.

Ракукин молчал.

- Ракукин! - повторил Пакин.

Ракукин не отвечал и продолжал сидеть без движения.

- Так, - сказал Пакин, - подох Ракукин.

Пакин перекрестился и на цыпочках вышел из комнаты.

Минут четырнадцать спустя из тела Ракукина вылезла маленькая душа и злобно посмотрела на то место, где недавно сидел Пакин. Но тут из-за шкапа вышла высокая фигура ангела смерти и, взяв за руку ракукинскую душу, повела ее куда-то, прямо сквозь дома и стены. Ракукинская душа бежала за ангелом смерти, поминутно злобно оглядываясь. Но вот ангел смерти поддал ходу, и ракукинская душа, подпрыгивая и спотыкаясь, исчезла вдали за поворотом.

31. БАСНЯ

Один человек небольшого роста сказал: "Я согласен на все, только бы быть капельку повыше". Только он это сказал, как смотрит перед ним волшебница. А человек небольшого роста стоит и от страха ничего сказать не может.

"Ну?" - говорит волшебница. А человек небольшого роста стоит и молчит. Волшебница исчезла. Тут человек небольшого роста начал плакать и кусать себе ногти. Сначала на руках ногти сгрыз, а потом на ногах.

* * *

Читатель, вдумайся в эту басню, и тебе станет не по себе.

32.

Два человека разговорились. Причем один человек заикался на гласных, а другой на гласных и согласных.

Когда они кончили говорить, стало очень приятно - будто потушили примус.

33.

АНТОН ГАВРИЛОВИЧ НЕМЕЦКИЙ бегает в халате по комнате. Он размахивает коробочкой, показывает на нее пальцем и очень, очень рад.

Антон Гаврилович звонит в колокольчик, входит слуга и приносит кадку с землей.

Антон Гаврилович достает из коробочки боб и сажает его в кадку. Сам же Антон Гаврилович делает руками замечательные движения. Из кадки растет дерево.

(1931?)

34. СИМФОНИЯ N% 2

Антон Михайлович плюнул, сказал "эх", опять плюнул, опять сказал "эх", опять плюнул, опять сказал "эх" и ушел. И Бог с ним. Расскажу лучше про Илью Павловича.

Илья Павлович родился в 1883 году в Константинополе. Еще маленьким мальчиком его перевезли в Петербург, и тут он окончил немецкую школу на Кирочной улице. Потом он служил в каком-то магазине, потом еще чегото делал, а в начале революции эмигрировал за границу. Ну и Бог с ним. Я лучше расскажу про Анну Игнатьевну.

Но про Анну Игнатьевну рассказать не так-то просто. Во-первых, я о ней почти ничего не знаю, а во-вторых, я сейчас упал со стула и забыл, о чем собирался рассказывать. Я лучше расскажу о себе.

Я высокого роста, неглупый, одеваюсь изящно и со вкусом, не пью, на скачки не хожу, но к дамам тянусь. И дамы не избегают меня. Даже любят, когда я с ними гуляю. Серафима Измайловна неоднократно приглашала меня к себе, и Зинаида Яковлевна тоже говорила, что она всегда рада меня видеть. Но вот с Мариной Петровной у меня вышел забавный случай, о котором я и хочу рассказать. Случай вполне обыкновенный, но все же забавный, ибо Марина Петровна благодаря мне совершенно облысела, как ладонь. Случилось это так: пришел я однажды к Марине Петровне, а она трах! - и облысела. Вот и все.

9 - 10 июня 1941 года. ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): Вот

вам и зима настала. Пора печи топить.

Как по-вашему? СЕМЕНОВ: По-моему, если отнестись серьезно

к вашему замечанию, то, пожалуй, дейст

вительно, пора затопить печку. ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): А как

по-вашему, зима в этом году будет холод

ная или теплая? СЕМЕНОВ: Пожалуй, судя по тому, что лето бы

ло дождливое, то зима всегда холодная. ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): А вот

мне никогда не бывает холодно. СЕМЕНОВ: Это совершенно правильно, что вы

говорите, что вам не бывает холодно. У

вас такая натура. ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): Я не

зябну. СЕМЕНОВ: Ох! ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): Что

ох? СЕМЕНОВ (держась за щеку): Ох! Лицо болит! ГРИГОРЬЕВ: Почему болит? (И с этими словами

хвать Семенова по морде). СЕМЕНОВ (падая со стула): Ох! Сам не знаю! ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова ногой по морде):

У меня ничего не болит. СЕМЕНОВ: Я тебя, сукин сын, отучу драться

(пробует встать). ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): Тоже,

учитель нашелся! СЕМЕНОВ (валится на спину): Сволочь, парши

вая! ГРИГОРЬЕВ: Ну ты, выбирай выражения полег

че! СЕМЕНОВ (силясь подняться): Я, брат,долго

терпел. Но хватит. ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова каблуком по мор

де): Говори, говори! Послушаем. СЕМЕНОВ (валится на спину): Ох!

36. ПРОИСШЕСТВИЕ НА УЛИЦЕ

Однажды один человек соскочил с трамвая, да так неудачно, что попал под автомобиль. Движение уличное остановилось, и милиционер принялся выяснять, как произошло несчастье. Шофер долго что-то объяснял, показывая пальцами на передние колеса автомобиля. Милиционер ощупал эти колеса и записал в книжечку название улицы. Вокруг собралась довольно многочисленная толпа. Какой-то человек с тусклыми глазами все время сваливался с тумбы. Какая-то дама все оглядывалась на другую даму, а та, в свою очередь, все оглядывалась на первую даму. Потом толпа разошлась и уличное движение восстановилось.

Гражданин с тусклыми глазами еще долго сваливался с тумбы, но наконец и он, отчаявшись, видно, утвердиться на тумбе, лег просто на тротуар. В это время какой-то человек, несший стул, со всего размаха угодил под трамвай. Опять пришел милиционер, опять собралась толпа и остановилось уличное движение. И гражданин с тусклыми глазами опять начал сваливаться с тумбы.

Ну, а потом опять все стало хорошо, и даже Иван Семенович Карпов завернул в столовую.

37. ПОБЕДА МЫШИНА

Мышину сказали: "Эй, Мышин, вставай!"

Мышин сказал: "Не встану", - и продолжал лежать на полу.